Скачать сказку в формате PDF

Алан Александр Милн

Винни Пух и Все-Все-Все

...Ранее

продолжение

Все вышли в ИСКПЕДИЦИЮ
(Считая и меня).
Сова, и Ру, и Кролик,
И вся его родня!

Вся наша ИСКПЕДИЦИЯ
Весь день бродила по лесу,
Искала ИСКПЕДИЦИЯ
Везде дорогу к Полюсу.

И каждый в ИСКПЕДИЦИИ
Ужасно был бы рад
Узнать, что значит Полюс
И с чем его едят!

- Тсс! - сказал Кристофер Робин, обернувшись к Пуху. - Мы как раз подходим к опасному месту!
- Тсс! - сказал Пух, быстро обернувшись к поросенку.
- Тсс! - сказал Пятачок Кенге.
- Тсс! - сказала Кенга Сове, а Крошка Ру несколько раз подряд сказал "тсс" самому себе.
- Тсс! - сказала Сова, обернувшись к Иа.
- Цыц! - сказал Иа страшным голосом всем Родным и Знакомым Кролика, и они принялись поспешно говорить друг другу "тсс", пока не дошло до самого последнего. А последний, самый маленький Родственник и Знакомый, так испугался, решив, что вся экспедиция говорит ему "тсс", что немедленно зарылся в землю и просидел там вниз головой целых два дня, пока не убедился, что опасность окончательно миновала. Потом он поспешно отправился домой.
Его звали Сашка Букашка.
Экспедиция подошла к речке, которая весело вертелась и кувыркалась среди высоких каменистых берегов, и Кристофер Робин сразу оценил обстановку.
- Это как раз подходящее место для засад.
- Какой сад? - шепнул Пух Пятачку. - Может, там малина есть?
- Дорогой мой Пух, - сказала Сова покровительственным тоном, - неужели ты не знаешь даже, что такое засада?
- Сова, - сказал Пятачок, строго посмотрев на нее, - Пух ведь не с тобой шептался, а со мной, и совершенно необязательно было тебе...
- Засада, - сказала Сова, - это вроде сюрприза.
- Малина иногда тоже, - сказал Пух.
- Засада, как я собирался объяснить Винни-Пуху, - сказал Пятачок, - это вроде сюрприза.
- Если на тебя внезапно наскочат, это называется засадой, - сказала Сова.
- Засадой, Пух, называется, когда на тебя внезапно наскочат, - объяснил Пятачок.
Пух, который теперь уже знал, что такое засада, сказал, что однажды куст малины наскочил на него внезапно, когда он, Пух, падал с дерева, и ему пришлось потом целую неделю вытаскивать колючки.
- Никто не говорил о малине, - довольно сердито сказала Сова.
- Я же говорил, - сказал Пух.
Они очень осторожно шли по берегу, пробираясь между скал и камней, и вскоре дошли до места, где берег был пошире и незаметно превращался в ровную лужайку, поросшую зеленой травой, на которой так и хотелось посидеть и отдохнуть. Как только они пришли туда, Кристофер Робин скомандовал: "Стой!" - и все уселись отдыхать.
- По-моему, - сказал Кристофер Робин, - мы должны съесть всю нашу провизию, чтобы нам было легче идти дальше.
- Съесть все наше что? - сказал Пух.
- Все, что мы принесли, - сказал Пятачок, приступая к делу.
- Это хорошая мысль, - сказал Пух и тоже приступил к делу.
- У всех есть что поесть? - спросил Кристофер Робин с полным ртом.
- У всех, кроме меня, - сказал Иа. - Как обычно! - Он грустно оглянулся. - Интересно, никто из вас не сидит случайно на чертополохе?
- Кажется, я сижу, - сказал Пух. - Ой! - Он вскочил и оглянулся. - Да, я сидел. Я так и чувствовал!
- Спасибо, Пух. Если он тебе больше не нужен, то...
Иа-Иа перешел на место Пуха и начал есть.
- Между прочим, чертополоху не на пользу, когда на нем сидят, - заговорил Иа, на минуту оторвавшись от еды. - Он теряет всякую свежесть. Помните об этом, друзья мои. Не мешает проявлять внимание к товарищу. Надо иногда подумать и о других, я хочу сказать!
Как только Кристофер Робин покончил со своим завтраком, он что-то шепнул Кролику, а Кролик сказал: "Да, да, конечно", и они отошли в сторонку.
Как только Кристофер Робин поклнчил со своим завтраком, он что-то шепнул Кролику, а Кролик сказал: "Да, да, конечно", и они отошли в сторонку.
- Мне не хотелось говорить при всех, - начал Кристофер Робин.
- Понятно, - сказал Кролик, надувшись от гордости.
- Дело в том... я хотел... да нет, наверно, и ты, Кролик, не знаешь... Интересно, какой из себя Северный Полюс?
- Ну, - сказал Кролик, встопорщив усы, - надо было раньше спросить.
- Я раньше-то знал, но как будто позабыл, - небрежно сказал Кристофер Робин.
- Странное совпадение, - сказал Кролик, - я тоже как будто позабыл, хотя раньше-то я, конечно, знал.
- По-моему, там проходит земная ось. Наверно, она воткнута в землю. Правда?
- Конечно, там есть ось, и, конечно, она воткнута в землю, потому что больше же ее некуда воткнуть, да к тому же она так и называется: "земляная".
- И я так думаю.
- Вопрос не в этом, - сказал Кролик. - Вопрос в том, где она, эта ось?
- Это мы скоро узнаем! - сказал Кристофер Робин.
Они вернулись к остальным участникам экспедиции. Пятачок лежал на травке и мирно похрапывал; Ру мыл мордочку и лапки в речке возле запруды, и Кенга, исполненная гордости, объясняла всем и каждому, что Ру впервые в жизни умывается самостоятельно; а Сова рассказывала Кенге интересную историю, полную длинных слов, вроде "энциклопедия" и "рододендрон", хотя Кенга и не думала ее слушать.
- Не одобряю я этих разных умываний, - ворчал Иа, - в особенности этой новой моды мыть за ушами. А ты, Пух?
- Ну, - сказал Пух, - я считаю...
Но мы никогда не узнаем, что считал Пух, потому что в этот момент раздался всплеск, послышался писк Ру и громкий испуганный крик Кенги.
- Ру упал в воду! - закричал Кролик.
- Доумывался! - сказал Иа-Иа.
Кристофер Робин и Пух кинулись на помощь.
- Смотрите, как я плаваю! - пропищал Ру. Он был уже на середине пруда, и течение быстро несло его к водопаду у плотины.
- Ру, дорогой, ты цел? - кричала Кенга.
- Да! - отвечал Ру. - Смотри, как я пла... Буль, будь! - И он вынырнул уже у следующей запруды.
Все, как могли, старались ему помочь.
Пятачок, совершенно проснувшийся, прыгал на месте и кричал: "Ой, ой!"; Сова объясняла, что в случае неожиданного погружения в воду самое важное - это держать голову над поверхностью; Кенга огромными скачками неслась по берегу, не забывая спрашивать: "Ру, дорогой, ты действительно цел?" - на что Ру отвечал: "Смотрите, как я плаваю!"; Иа сел возле запруды - той самой, где Ру упал, - и опустил в воду хвост. Повернувшись спиной ко всему происходящему, он приговаривал: "Все из-за этого мытья; но ты только держись за мой хвост, Ру, и все будет в порядке". А Кристофер Робин и Кролик носились взад и вперед, созывая всех остальных.
- Ру, держись, мы идем к тебе! - кричал Кристофер Робин.
- Эй вы там, ребята, перебросьте что-нибудь через реку, немного пониже! - командовал Кролик.
И только Винни-Пух сделал что-то полезное. Он подхватил длинную палку и перебросил ее на тот берег. Туда сразу же перескочила Кенга и схватила другой конец; они опустили палку к самой воде, и вскоре Ру, который продолжал радостно булькать: "Смотрите, как я плаваю!" - ухватился за нее и выкарабкался на берег.
- Вы видали, как я плаваю? - пищал Ру в восторге, пока Кенга вытирала его. - Пух, ты видел, как я плаваю? Вот это называется плавать! Кролик, ты видел, что я делал? Я плавал! Эй, Пятачок! Пятачок, слышишь? Как ты думаешь, что я сейчас делал? Я плавал! Кристофер Робин, ты видел, как я...
Но Кристофер Робин не слышал, он смотрел на Пуха.
- Пух, - сказал он, - где ты нашел эту ось?
Пух посмотрел на палку, которую все еще продолжал держать.
- Ну, просто нашел, - сказал он. - Разве это ось? Я думал, это просто палка и она может пригодиться. Она там торчала в земле, а я ее поднял.
- Пух, - сказал Кристофер Робин торжественно, - экспедиция окончена. Это - Земная Ось. Мы нашли Северный Полюс.
- Ох, правда? - сказал Пух.
Когда все вернулись на лужайку, Иа все еще продолжал сидеть, опустив хвост в воду.
- Пусть кто-нибудь скажет Ру, чтобы он поторопился, - сказал он. - Мой хвост озяб. Я не жалуюсь, я просто констатирую факт. Мой хвост замерз.
- Вот я! - пропищал Ру.
- Ах, вот ты где!
- Ты видел, как я плаваю?
Иа вытащил хвост из воды и помахал им.
- Я так и думал, - сказал он. - Ничего не чувствует. Онемел. Вот до чего дошло. Он окоченел. Ну что ж, если это никого не беспокоит, значит, так и должно быть.
- Бедный мой ослик! Я его сейчас вытру, - сказал Кристофер Робин. Он достал носовой платок и начал вытирать хвост.
- Спасибо, Кристофер Робин. Ты здесь единственный, кто понимает в хвостах. Остальные не способны думать. Вот в чем их беда. У них нет воображения. Для них хвост это не хвост, а просто добавочная порция спины.
- Не горюй, Иа! - сказал Кристофер Робин, растирая хвост изо всех сил. - Так лучше?
- Пожалуй, так он чувствует себя хвостом. Чувствует, что ты им владеешь. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.
- Привет, Иа! - сказал Пух, подойдя со своей Осью.
- Привет, Пух. Спасибо за внимание. Я думаю, что через день-два я опять сумею им владеть.
- Чем владеть? - спросил Пух.
- Тем, о чем мы говорили.
- А я ни о чем не говорил, - сказал Пух, недоумевая.
- Значит, я опять ошибся. А я думал, ты сказал, как тебя огорчает история с моим хвостом, и спросил, не мог бы ты чем-нибудь помочь.
- Нет, - сказал Пух чистосердечно. - Это был не я. - Он подумал немножко и, желая помочь выяснить вопрос, добавил: - Наверно, это был кто-нибудь другой.
- Ну что ж, тогда поблагодари его от моего имени, когда вы увидитесь.
Пух смущенно посмотрел на Кристофера Робина.
- Пух нашел Северный Полюс, - сказал Кристофер Робин. - Здорово, правда? Вот Земная Ось.
Пух скромно опустил глаза.
- Вот это? - спросил Иа.
- Да, - сказал Кристофер Робин.
- Значит, мы вот эту штуку искали?
- Да, - сказал Пух.
- Гм, - сказал Иа-Иа. - Ну что ж. Во всяком случае, дождя не было, - добавил он.
Они воткнули Ось в землю, и Кристофер Робин привязал к ней дощечку с надписью:

СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС
ОТКРЫТ ПУХОМ
ПУХ ЕГО НАШЕЛ

Потом все отправились по домам. И, по-моему, хотя я в этом и не вполне уверен, Крошке Ру пришлось принять горячую ванну и немедленно лечь спать. А Пух так гордился своим подвигом, что должен был очень-очень основательно подкрепиться.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В КОТОРОЙ ПЯТАЧОК СОВЕРШЕННО ОКРУЖЕН ВОДОЙ

Дождик лил, лил и лил. Пятачок сказал себе, что никогда за всю свою жизнь - а ему было ужасно много лет: может быть, три года, а может быть, даже четыре! - никогда он еще не видел столько дождя сразу. А дождь лил, и лил, и лил. С утра до вечера День за днем.
"Вот если бы, - думал Пятачок, выглядывая из окна, - я был в гостях у Пуха, или у Кристофера Робина, или хотя бы у Кролика, когда дождь начался, мне было бы все время весело. А то сиди тут один-одинешенек и думай, когда он перестанет!"
И он представлял себе, что он в гостях у Пуха и говорит ему: "Ты видал когда-нибудь такой дождь?" - а Пух отвечает: "Ну прямо ужасно!", или он, Пятачок, в свою очередь, говорит: "Интересно, не размыло ли дорогу к Кристоферу Робину?", а Пух отвечает: "А бедный старый Кролик, наверно, смылся из дому".
Конечно, такая беседа - это одно удовольствие!
И вообще какой толк в таких потрясающих вещах, как потопы и наводнения, если тебе не с кем даже о них поговорить?
А было, спору нет, потрясающе интересно. Маленькие сухие канавки, в которые Пятачок, бывало, так часто лазил, стали ручьями; ручейки, по которым он, бывало, шлепал, подвернув штанишки, превратились в потоки, а речка, на берегах которой друзья так весело играли, вылезла из своего ложа (так называют речкину постель) и разлилась так широко, что Пятачок начал беспокоиться, не заберется ли она скоро и в его собственное ложе (то есть в его постель).
"Да, немного страшновато, - сказал он сам себе, - быть Очень Маленьким Существом, совершенно окруженным водой! Кристофер Робин и Пух могут спастись, забравшись на дерево, Кенга может ускакать и тоже спастись, Кролик может спастись, зарывшись в землю. Сова может улететь, а Иа может спастись - ммм... если будет громко кричать, пока его не спасут.
А вот я сижу тут, весь окруженный водой, и совсем-совсем ничего не могу сделать!"
Дождь все лил, и с каждым днем вода подымалась немножко выше, и вот она подошла уже к самому экошку, а Пятачок все еще ничего не сделал.
И вдруг он вспомнил историю, которую рассказывал ему Кристофер Робин, - историю про человека на необитаемом острове, который написал что-то на бумажке, положил ее в бутылку и бросил бутылку в море; и Пятачок подумал, что если он напишет что-нибудь на бумажке, положит ее в бутылку и бросит в воду, то, может быть, кто-нибудь придет и спасет его!
Он обыскал весь свой дом, вернее, все, что в доме оставалось сухого, и наконец он нашел сухой карандаш, кусочек сухой бумаги, сухую бутылку и сухую пробку и написал на одной стороне бумажки:

ПОМОГИТЕ!
ПЯТАЧКУ (ЭТО Я)

а на обороте:

ЭТО Я, ПЯТАЧОК,
СПАСИТЕ, ПОМОГИТЕ!

Потом он положил бумагу в бутылку, как можно лучше закупорил бутылку, как можно дальше высунулся из окошка - но так, чтобы не выпасть, - и изо всех сил бросил бутылку.
- Плюх! - сказала бутылка и закачалась на волнах.
Пятачок следил, как она медленно уплывает, пока у него глаза не заболели, и ему стало порой казаться, что это бутылка, а порой, что это просто рябь на воде, и наконец он понял, что больше он ее никогда не увидит и что он сделал все, что мог, для своего спасения.
"И, значит, теперь, - думал он, - кто-нибудь другой должен будет что-нибудь сделать. Я надеюсь, что он сделает это быстро, потому что иначе мне придется плавать, а ведь я не умею".
Тут он очень глубоко вздохнул и сказал:
- Хочу, чтобы Пух был тут, вдвоем намного веселее!

Когда дождь начался, Винни-Пух спал. Дождь лил, лил и лил, а он спал, спал и спал.
Накануне он очень устал. Как вы помните, он открыл Северный Полюс, и он так гордился этим, что спросил Кристофера Робина, нет ли где еще Полюсов, которые Медведь с опилками в голове мог бы открыть.
"Есть еще Южный Полюс, - сказал Кристофер Робин, - и, по-моему, где-то есть Восточный Полюс и Западный Полюс, хотя люди почему-то не любят говорить о них".
Услышав это сообщение, Пух очень взволновался и предложил немедленно устроить искледицию к Восточному Полюсу, но Кристофер Робин был чем-то занят с Кенгой, так что Пух отправился открывать Восточный Полюс сам. Открыл он его или нет, я забыл; но он вернулся домой таким усталым, что заснул в самый разгар ужина, спустя каких-нибудь полчаса после того, как сел за стол. И вот он спал, и спал, и спал.
И вдруг он увидел сон. Он, Пух, был на Восточном Полюсе, и это оказался очень холодный Полюс, весь покрытый самыми холодными сортами снега и льда. Пух разыскал пчелиный улей и улегся там спать, но в улье не хватило места для задних лапок Пуха, и их пришлось оставить снаружи. И вдруг, откуда ни возьмись, пришли Дикие Буки, обитающие на Восточном Полюсе, и стали выщипывать мех на лапках Пуха, чтобы устроить гнезда для своих малышей, и чем больше они щипали, тем холоднее становилось лапкам, и наконец Пух проснулся с криком и обнаружил, что он сидит на стуле, а ноги у него в воде и вокруг него всюду тоже вода!
Он прошлепал к двери и выглянул наружу...
- Положение серьезное, - сказал Пух, -надо искать спасения.
Он схватил самый большой горшок с медом и спасся с ним на толстую-претолстую ветку своего дерева, торчавшую высоко-высоко над водой.
Потом он опять слез вниз и спасся с другим горшком.
А когда все спасательные операции были окончены, на ветке сидел Пух, болтая ногами, а рядом стояло десять горшков с медом...
На другой день на ветке сидел Пух, болтая ногами, а рядом стояли четыре горшка с медом.
На третий день на ветке сидел Пух, болтая ногами, а рядом стоял один горшок с медом.
На четвертый день на ветке сидел Пух один-одинешенек.
И в это самое утро бутылка Пятачка проплывала мимо Пуха.
И тут с громким криком "Мед! Мед!" Пух кинулся в воду, схватил бутылку и, по шейку в воде, храбро вернулся к дереву и влез на ветку.
- Жаль, жаль, - сказал Пух, открыв бутылку, - столько мокнуть, и совершенно зря!.. Погодите, а что тут делает эта бумажка?
Он вытащил бумажку и посмотрел на нее.
- Это Спаслание, - сказал он, - вот что это такое. А вот это буква "Пы", да-да-да, да-да-да, а "Пы", наверно, значит "Пух", и, значит, это очень важное Спаслание для меня, а я не могу узнать, что оно значит! Надо бы найти Кристофера Робина, или Сову, или Пятачка - словом, какого-нибудь читателя, который умеет читать все слова, и они мне скажут, про что тут написано; только вот плавать я не умею. Жалко!
И вдруг ему пришла в голову мысль, и я считаю, что для медведя с опилками в голове это была очень хорошая мысль. Он сказал себе:
"Раз бутылка может плавать, то и горшок может плавать, а когда горшок поплывет, я могу сесть на него, если это будет очень большой горшок".
Он взял свой самый большой горшок и завязал его покрепче.
- У каждого корабля должно быть название, - сказал он, - значит, я назову свой - "Плавучий Медведь".
С этими словами он бросил свой корабль в воду и прыгнул вслед.
Некоторое время Пух и "Плавучий Медведь" не могли решить вопроса о том, кто из них должен быть сверху, но в конце концов они договорились. "Плавучий Медведь" оказался внизу, а на нем - Пух, отчаянно болтавший ногами.
Кристофер Робин жил в самом высоком месте Леса. Дождь лил, лил и лил, но вода не могла добраться до его дома. И, пожалуй, было довольно весело смотреть вниз и любоваться всей этой водой, но дождь был такой сильный, что Кристофер Робин почти все время сидел дома и думал о разных вещах.
Каждое утро он выходил (с зонтиком) и втыкал палочку в том месте, до которого дошла вода, а на следующее утро палочка уже скрывалась под водой, так что ему приходилось втыкать новую палочку, и дорога домой становилась все короче и короче.
Наутро пятого дня он понял, что впервые в жизни оказался на настоящем острове. Это, конечно, было очень-очень здорово!
И в это самое утро прилетела Сова, чтобы узнать, как поживает ее друг Кристофер Робин.
- Слушай, Сова, - сказал Кристофер Робин, - до чего здорово! Я живу на острове!
- Атмосферные условия в последнее время были несколько неблагоприятными, - сказала Сова.
- Что, что?
- Дождик был, - пояснила Сова.
- Да, - сказал Кристофер Робин, - был.
- Уровень паводка достиг небывалой высоты.
- Кто?
- Я говорю - воды кругом много, - пояснила Сова.
- Да, - согласился Кристофер Робин, - очень много.
- Однако перспективы быстро улучшаются. Прогноз показывает...
- Ты видела Пуха?
- Нет, прогноз...
- Я надеюсь, он жив и здоров, - сказал Кристофер Робин. - Я немного беспокоюсь о нем. Интересно, Пятачок с ним или нет? Ты думаешь, у них все в порядке, Сова?
- Я полагаю, что все в порядке. Ты понимаешь, прогноз...
- Знаешь что, Сова, погляди, как они там, потому что ведь у Пуха опилки в голове и он может сделать какую-нибудь глупость, а я его так люблю, Сова. Понимаешь, Сова?
- Очень хорошо, - сказала Сова, - я отправляюсь. Вернусь немедленно. - И она улетела.
Вскоре она вернулась.
- Пуха там нет, - сказала она.
- Нет?
- Он был там. Он сидел на ветке с девятью горшками меда. Но теперь его там нет.
- Пух, дорогой, - крикнул Кристофер Робин, - где же ты?
- Вот где я, - ответил сзади ворчливый голосок.
- Пух!!
Они кинулись обниматься.
- Как ты сюда попал, Пух? - спросил Кристофер Робин, когда он смог снова заговорить.
- На корабле! - сказал Пух гордо. - Я получил очень важное Спаслание в бутылке, но так как мне попала в глаза вода, я не мог его прочитать и привез его тебе на своем корабле.
С этими гордыми словами он передал Кристоферу Робину послание.
- Это же от Пятачка! - закричал Кристофер Робин, прочитав послание.
- А про Пуха там ничего нет? - спросил медвежонок, заглядывая Кристоферу Робину через плечо.
Кристофер Робин прочел послание вслух.
- Ах, так все эти "Пы" были Пятачки? А я думал, это были Пухи.
- Надо его немедленно спасать! Я-то думал, что он с тобой, Пух. Сова, ты можешь его спасти на спине?
- Не думаю, - отвечала Сова после длительного размышления. - Сомнительно, чтобы спинная мускулатура была в состоянии...
- Тогда полети к нему сейчас же и скажи, что спасение приближается, а мы с Пухом подумаем, как его спасти, и придем, как только сможем. Ой, Сова, только, ради бога, не разговаривай, лети скорее!
И, все еще повторяя про себя то, что она хотела, но не успела высказать, Сова улетела.
- Ну вот, Пух, - сказал Кристофер Робин, - где твой корабль?
- Надо сказать, - объяснил Пух Кристоферу по дороге к берегу, - что это не совсем обыкновенный корабль. Иногда это корабль, а иногда это вроде несчастного случая. Смотря по тому...
- Смотря по чему?
- Ну, по тому - наверху я или внизу. На нем или под ним.
- Ну, а где он?
- Вот, - сказал Пух гордо и указал на "Плавучего Медведя".
Да, это было совсем не то, что Кристофер Робин ожидал увидеть.
И чем больше он глядел на "Плавучего Медведя" тем больше он думал о том, какой же храбрый и умный медведь Винни-Пух, но чем больше Кристофер Робин думал об этом, тем скромнее глядел Пух в землю, стараясь сделать вид, что это не он.
- Но только он слишком маленький для нас обоих, - сказал Кристофер Робин грустно.
- Для нас троих, считая Пятачка.
- Ну, значит, он еще меньше. Винни-Пух, что же нам делать?
И тут этот медвежонок, Винни-Пух, Д.П. (Друг Пятачка), П.К. (Приятель Кролика), О.П. (Открыватель Полюса), У.И. и Н.X. (Утешитель Иа-Иа и Находитель Хвоста), - одним словом, наш Винни-Пух сказал такую мудрую вещь, что Кристофер Робин смог только вытаращить глаза и открыть рот, не понимая - неужели это тот самый медведь с опилками в голове, которого он так давно знает и любит.
- Мы поплывем в твоем зонтике, - сказал Пух.
- ??
- Мы поплывем в твоем зонтике, - сказал Пух.
- ??
- Мы поплывем в твоем зонтике, - сказал Пух.
- !!!
Да, Кристофер Робин вдруг понял, что это возможно. Он открыл свой зонтик и опустил его на воду. Зонтик поплыл, но закачался. Пух влез в него. И он было уже хотел сказать, что все в порядке, когда обнаружил, что не все, и после непродолжительного купания он вброд вернулся к Кристоферу Робину. Потом они оба сели в зонтик, и зонтик больше не качался.
- Мы назовем это судно "Мудрость Пуха", - сказал Кристофер Робин.
И "Мудрость Пуха" на всех парусах поплыла в юго-восточном направлении, время от времени плавно вращаясь.
Представьте себе, как образовался Пятачок, когда наконец увидел Корабль! Потом долгие годы он любил думать, что был в очень большой опасности во время этого ужасного потопа, но единственная опасность угрожала ему только в последние полчаса его заключения, когда Сова уселась на ветку и, чтобы его морально поддержать, стала рассказывать ему длиннейшую историю про свою Тетку, которая однажды по ошибке снесла гусиное яйцо, и история эта тянулась и тянулась (совсем как эта фраза), пока Пятачок (который слушал Сову, высунувшись в окно), потеряв надежду на спасение, начал засыпать и, естественно, стал помаленьку вываливаться из окна; но, по счастью, в тот момент, когда он держался только одними копытцами задних ног, Сова громко вскрикнула, изображая ужас своей Тетки и ее крик, когда она (Тетка) обнаружила, что яйцо было действительно гусиное, и Пятачок проснулся и как раз успел юркнуть обратно в окно и сказать: "Ах как интересно! Да что вы говорите!" - словом, вы можете представить себе его радость, когда он увидел славный Корабль "Мудрость Пуха" (Капитан - К.Робин, 1-й помощник - В.-Пух), который плыл ему на выручку, а К.Робин и В.-Пух, в свою оче...
Ну, эта история здесь, по сути дела, кончается, а я так устал от этой последней фразы, что тоже не прочь бы кончить, но никак нельзя не рассказать о том, что было позже.
Потому что позже, когда все высохло, и все ручейки в Лесу стали опять маленькими и хорошенькими, и вода в тихих, сонных лужицах только грезила о великих делах, которые она совершила, Кристофер Робин устроил Торжественный Вечер в честь своего друга Винни-Пуха и в честь Славного Дела, которое он - Винни-Пух - совершил.
Это был чудесный вечер! В Лесу был накрыт длинный-предлинный стол, и на одном Председательском месте - в конце стола - сидел Кристофер Робин, а на другом Председательском месте- в другом конце стола- сидел сам Винни-Пух, а на остальных местах сидели Гости: Пятачок, и Кролик, и Иа, и Кенга, и Ру, и Сова. А кругом, в траве, расположились Родственники и Знакомые Кролика, всех сортов и размеров (начиная с тех, на которых вы иногда нечаянно наступаете, и кончая теми, которые иногда нечаянно залетают вам в глаз), и терпеливо ждали, что кто-нибудь из Гостей заговорит с ними, или чтонибудь уронит, или хотя бы спросит у них, который час.
И, конечно, все-все-все славно угостились, а потом Кристофер Робин произнес Хвалебную речь в честь того, кто совершил Славное Дело: и сказал, что для него - для того, кто это Дело совершил, - приготовлен Большой Подарок.
Но так как он не сказал, кто именно совершил Славное Дело, считая, что все и так его знают, то Иа-Иа вдруг по ошибке принял все Торжество на свой счет, и ослик понял свою ошибку только тогда, когда Подарок (большая, очень красивая коробка) был вручен тому, кто действительно это дело совершил, то есть Винни-Пуху.
Винни-Пух принял Подарок и сказал "спасибо", и все столпились вокруг него, крича наперебой: "Открывай скорей!", "Чего там есть?", "А я знаю, что там!" и так далее.
А когда Винни-Пух открыл коробку (поскорей, но все-таки не разрезав, а развязав ленточку - ведь она всегда вдруг может понадобиться), все так и ахнули, а сам Винни чуть не упал от радости.
Потому что это оказалась Специальная Коробка с чудеснейшим набором карандашей!
Там были карандаши, помеченные "В" - в честь Винни-Пуха, и карандаши, помеченные "НВ" - в честь Неустрашимого Винни, и еще карандаши, помеченные "ВВ" - в честь... в честь Выручательного Винни, потому что ведь это он выручил Пятачка; и еще там была Машинка для точки карандашей, и Красная Резинка, которая очень хорошо стирает все, что вы написали неправильно, и потом Линейка, и Синие Карандаши, и Красные Карандаши, и даже Зеленые и Красно-Синие, совсем как у взрослых.
И все это было для Пуха.
И, по-моему, он все это вполне заслужил.
А как вы считаете?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В КОТОРОЙ ДЛЯ ИА-ИА СТРОЯТ ДОМ НА ПУХОВОЙ ОПУШКЕ

Однажды, когда Винни-Пуху делать было совершенно нечего, он подумал, что все-таки надо бы чем-нибудь заняться. Вот он и решил заглянуть к Пятачку и посмотреть, чем занимается Пятачок. Шел снег, и Винни плелся по белой-белой лесной тропинке и думал, что, наверно, Пятачок сейчас греет ножки у огня; но, к своему удивлению, он увидел, что дверь дома Пятачка открыта, и чем дольше он смотрел туда, тем больше убеждался, что Пятачка там нет.
- Он ушел из дому, - грустно сказал Пух, - вот в чем дело. Поэтому его и нет дома! Придется мне прогуляться одному и самому обдумать все это. Обидно-досадно!
Но сначала он решил все-таки, чтобы окончательно удостовериться, постучать очень-очень громко... И, ожидая, пока Пятачок н е ответит, он прыгал, чтобы согреться, и вдруг в его голове внезапно зазвучал Шум, и он показался Винни хорошим Шумом, который может, пожалуй, многим понравиться:

Иду вперед
(Тирлим-бом-бом),
И снег идет
(Тирлим-бом-бом),
Хоть нам совсем-
Совсем не по дороге!
Но только вот
(Тирлим-бом-бом)
Скажите, от-
(Тирлим-бом-бом),
Скажите, от-
Чего так зябнут ноги?

- Тогда я вот что сделаю, - сказал Винни-Пух. - Я сделаю так: просто сперва пойду домой и посмотрю, который час, и, может быть, надену шарф, а потом я пойду навещу Иа и спою ему эту Шумелку.
Винни побежал домой, и по дороге он так был занят Шумелкой, которую ведь надо было окончательно отделать, перед тем как спеть ее Иа, что, когда он внезапно увидел перед собой Пятачка, уютно устроившегося в его лучшем кресле, Пух смог только почесать в голове и впасть в глубокое раздумье - в чьем же доме он находится?
- Ой, Пятачок, - сказал он, - а я думал, тебя нет дома.
- Нет, - сказал Пятачок, - это тебя нет дома, Пух.
- Пожалуй, правильно, - сказал Пух, - во всяком случае, одного из нас нет дома.
И он посмотрел на часы, которые вот уже третью неделю показывали без пяти одиннадцать.
- Ура, ура, уже почти одиннадцать, - сказал Пух радостно, - как раз пора чем-нибудь подкрепиться!
И Винни-Пух полез в буфет.
- А потом мы пойдем гулять и споем мою Шумелку Иа, - добавил он.
- Какую Шумелку?
- Ну, да песню, которую мы собираемся спеть Иа, - объяснил Пух.
Спустя полчаса, когда Пух и Пятачок отправились в путь, часы, к их утешению, все еще показывали без пяти одиннадцать. Ветер утих, и снежок, которому надоело вертеться, пытаясь поймать самого себя за хвост, тихонько спускался вниз, и каждая снежинка сама отыскивала себе место для отдыха. Порой этим местом оказывался нос Винни-Пуха, а порой нет, и спустя немного времени у Пятачка вокруг шеи появился белый шарф, и за ушами у него было так снежно, как еще никогда в жизни.
- Пух, - сказал он наконец, слегка помявшись, потому что ведь ему не хотелось, чтобы Пух подумал, что он сдается. - Я вот о чем подумал: а что, если мы сейчас пойдем домой и поучим как следует твою песню, поупражняемся, а потом споем ее Иа? Завтра... или... или, например, как-нибудь в другой раз, когда мы его случайно встретим?
- Это очень хорошая мысль, Пятачок! - сказал Пух. - Мы будем сейчас повторять Шумелку по дороге, но только дома ее повторять не стоит, потому что это специальная Дорожная Шумелка для Снежной Погоды и ее надо петь на дороге, когда идет снег.
- Обязательно? - тревожно спросил Пятачок.
- Да ты сам увидишь, Пятачок, если послушаешь, потому что она вот как начинается: "Иду вперед. тирлим-бом-бом...".
- Тирлим что? - спросил Пятачок.
- Бом-бом, - сказал Пух. - Я вставил это, чтобы она была шумелочней. "И снег идет, тирлим-бом-бом, хоть нам..."
- А ты разве не сказал "иду вперед"?
- Да, но "вперед" был впереди.
- Впереди тирлим-бом-бома?
- Это же был другой тирлим-бом-бом, - сказал Винни-Пух, уже несколько сбитый с толку.
И он запел снова:

Идем
Вперед
(Тирлим-бом-бом),
И снег
Идет
(Тирлим-бом-бом),
Хоть нам
Совсем-совсем не по дороге!
Но только
Вот
(Тирлим-бом-бом)
Скажите,
От-
(Тирлим-бом-бом),
Скажите,
Отчего так зябнут ноги?

Он спел Шумелку так, по-новому, от начала до конца, и, пожалуй, так она стал еще лучше, и, окончив, Винни замолчал в ожидании, что Пятачок скажет, что из всех Дорожных Шумелок для Снежной Погоды, которые он когда-либо слышал, эта - самая лучшая.
Пятачок после долгого и серьезного размышления высказал свое мнение.
- Пух, - сказал он задумчиво, - по-моему, не так ноги, как уши!
К этому времени они уже подходили к Унылому Месту, где жил Иа, и, так как у Пятачка за ушками все еще было очень снежно и ему это начинало надоедать, они свернули в небольшую сосновую рощицу и присели на калитку в изгороди.
Теперь снег на них не падал, но все еще было очень холодно, и, чтобы не замерзнуть, они спели Шумелку Пуха шесть раз от начала до конца (Пятачок исполнял все тирлим-бом-бомы, а Пух все остальное), причем оба в нужных местах колотили по изгороди палочками. Вскоре им стало гораздо теплее, и они смогли продолжить разговор.
- Я сейчас думал, - сказал Пух и думал я вот о чем: я думал про Иа.
- А что ты думал про Иа?
- То, что ведь бедному Иа негде жить.
- Негде, негде, - согласился Пятачок.
- У тебя есть дом, Пятачок, и у меня есть дом, и это очень хорошие дома. И у Кристофера Робина дом, у Совы, и Кенги, и у Кролика тоже есть дома, и даже у Родственников и Знакомых Кролика тоже есть дома или что-нибудь в этом роде, а у бедного Иа нетсовсем ничего. И вот что я придумал: давай построим ему дом.
- Это замечательная мысль, - сказал Пятачок. - А где мы его построим?
- Мы построим его здесь, - сказал Пух, - на опушке этой рощицы. Тут нет ветра, и тут я об этом подумал. Мы можем назвать это место "Пухова опушка", и мы построим для Иа на Пуховой Опушке - ДОМ ИА.
- Ой, кстати, там за рощей я видел груду палочек, - сказал Пятачок. - Там их навалена целая куча! Ну прямо целая гора!
- Спасибо, Пятачок, То, что ты сказал, будет нам очень полезно, и за это я бы мог назвать это место Пуховопятачковой Опушкой, если бы Пухова Опушка не звучала лучше. Но только она звучит лучше потому, что она пушистей и, значит, больше похожа на опушку.
Они слезли с изгороди и отправились за палочками.
...Кристофер Робин все это утро провел в комнате, путешествуя в Африку и обратно, и он как раз сошел с корабля и подумал: "Интересно, какая сейчас на улице погода", как вдруг в его дверь постучал не кто иной, как Иа.
- Здравствуй, Иа, - сказал Кристофер Робин, открыв дверь и выйдя на двор. - Как ты себя чувствуешь?
- Снег все идет, - мрачно сказал Иа.
- Да, да.
- И мороз.
- Да?
- Да, - сказал Иа. - Однако, - добавил он, немного просветлев, - землетрясений у нас в последнее время не было.
- Что случилось, Иа?
- Ничего, Кристофер Робин. Ничего существенного. Ты, конечно, не видел где-нибудь здесь дома или чего-нибудь в этом роде?
- Какого дома?
- Просто дома.
- А кто там живет?
- Я живу. По крайней мере, я думал, что я там живу. Но, по-видимому, я там не живу. Ну что ж, в конце концов не у всех же должны быть дома.
- Ой, Иа, я не знал. Я всегда думал...
- Не знаю, в чем тут дело, Кристофер Робин, но из-за всего этого снега и тому подобного, не говоря уже о сосульках и всем прочем, сейчас в поле часа в три утра не так жарко, как думают некоторые. Не сказать, чтобы там было душно, если ты понимаешь, что я имею в виду. Да, жаловаться на духоту не приходится. Никак не приходится. По правде говоря, Кристофер Робин, - продолжал Иа громким шопотом, - строго между нами, совершенно секретно, если никому не говорить, - там холодно.
- Ой, Иа!
- И я сказал себе - ведь остальные, пожалуй огорчатся, если я замерзну. Правда, у них ни у кого нет ума, в голове у них только опилки, да и те, очевидно, попали туда по ошибке, и они не умеют думать, но если снег будет идти еще недель шесть или в этом духе, даже кто-нибудь из них может сказать себе: "Пожалуй, Иа не так уж жарко сейчас, часа в три утра". А потом он захочет это проверить. А еще потом ему станет очень грустно.
- Ой, Иа! - сказал Кристофер Робин, которому уже стало очень грустно.
- Я не имел в виду тебя, Кристофер Робин. Ты не такой. Словом, все это я клоню к тому, что я построил себе дом возле своей маленькой рощицы.
- Правда построил? Как замечательно!
- Действительно замечательным, - продолжал Иа самым унылым тоном, - представляется мне то, что, когда я утром уходил, он был там, а когда я вернулся, его там не было. Вообще это все вполне понятно, в конце концов это был всего лишь дом Иа. Но все-таки я несколько обескуражен.
Кристоферу Робину некогда было особенно удивляться. Он уже забежал в свой дом и моментально натянул теплую шапку, теплые ботинки и теплое пальто.
- Мы сейчас пойдем и выясним это, - сказал он Иа.
- Иногда, - сказал Иа, - когда люди забирают чей-нибудь дом, там остается кусочек-другой, который им не нужен и который они с удовольствием вернут бывшему хозяину, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Вот я и думаю, что если мы заглянем...
- Пошли, пошли, - сказал Кристофер Робин.
Они пошли очень быстро, и поэтому они очень быстро пришли на ту опушку рощи, где н еб ы л о дома Иа.
- Ну вот, - сказал Иа. - Не осталось ни единой палочки. Конечно, жаловаться не приходится, ведь остался весь этот снег, с которым я могу делать все, что я хочу!
Но Кристофер Робин не слушал Иа. Он прислушивался к чему-то другому.
- Ты не слышишь? - спросил он Иа.
- А что там такое? Кто-то смеется?
- Слушай.
Они прислушались... И они услышали ворчливый басок, напевавший, что и он идет, и снег идет, хотя им совсем-совсем не по дороге, и чей-то тоненький голосок, успевавший вовремя тирлимбомбомкать.
- Это Пух! - радостно сказал Кристофер Робин.
- Вероятно, - сказал Иа.
- И еще Пятачок, - взволнованно сказал Кристофер Робин.
- Возможно, - сказал Иа. - Кто нам сейчас действительно нужен - это хорошая ищейка.
Слова песни неожиданно изменились.
- Наш дом готов! - пел бас.
- Тирлим-бом-бом, - пел пискливый голосок.
- Прекрасный дом...
- Тирлим-бом-бом...
- Я сам охотно жил бы в нем!..
- Тирлим-бом-бом...
- Пух! - закричал Кристофер Робин.
Певцы замолчали.
- Это Кристофер Робин, - в восторге сказал Пух.
- Он на той стороне. Там, где мы взяли палочки, - сказал Пятачок.
- Побежали, - сказал Пух.
Они помчались по опушке вокруг рощи, и всю дорогу Пух издавал приветственные возгласы.
- Эй, а тут Иа! - сказал Пух, когда они с Кристофером Робином кончили обниматься. Он толкнул локтем Пятачка, а Пятачок толкнул локтем его, и они подумали, какой это приятный сюрприз. - Здравствуй, Иа!
- И тебе желаю того же, медвежонок Пух, а по четвергам - вдвое, - уныло сказал Иа.
Не успел Винни-Пух спросить: "Почему по четвергам?" - как Кристофер Робин начал рассказывать грустную историю пропавшего дома Иа. Пух и Пятачок слушали, и глаза у них становились все больше и больше.
- Где, ты говоришь, он был? - спросил Пух.
- Как раз тут, - сказал Иа.
- Он был сделан из палочек?
- Да.
- Ох, - сказал Пятачок.
- Что? - сказал Иа
- Я просто сказал "ох", - нервно ответил Пятачок, и, чтобы не подавать виду, что он смутился, раз-другой тирлимбомбомкнул так беззаботно, как только мог.
- А ты уверен, что это был дом? - спросил Пух. - Я хочу сказать, ты уверен, что как раз тут был дом?
- Конечно, уверен, - сказал Иа. Он пробормотал про себя: "Ни тени ума нет у некоторых!"
- В чем дело, Пух? - спросил Кристофер Робин.
- Ну... - сказал Пух. - Дело в том... - сказал он. - Ну, дело в том... - сказал Пух. - Понимаешь... - сказал Пух. - Как бы вам сказать... - сказал Пух, и тут что-то, видимо, подсказало ему, что он не очень хорошо объясняет дело, так что он снова толкнул Пятачка локтем.
- Как бы вам сказать... - поспешно сказал Пятачок. - Только теплее, - добавил он после долгого размышления.
- Что- теплее?
- На той стороне рощи, где стоит дом Иа.
- Мой дом? - спросил Иа. - Мой дом был здесь.
- Нет, - твердо сказал Пятачок, - он на той опушке.
- Потому что там теплее, - сказал Пух.
- Но я хочу знать...
- Пойдем и посмотрим, - просто сказал Пятачок, приглашая всех идти за ним.
Они вышли на опушку, и там стоял дом Иа - с виду уютный-преуютный.
- Вот он, - сказал Пятачок.
- Внутри не хуже, чем снаружи, - с гордостью сказал Пух.
Иа вошел в дом и снова вышел.
- Странное явление, - сказал он. - Это мой дом, и я сам построил его там, где я говорил, так что, очевидно, его сдуло сюда ветром. Видимо, ветер перенес его прямо через рощу и тут опустил. И он стоит здесь целый и невредимый. Пожалуй, местами он даже лучше!
- Гораздо лучше! - хором сказали Пух и Пятачок.
- Вот вам пример того, что можно сделать, если не полениться, - сказал Иа. - Тебе понятно, Пух? Тебе понятно, Пятачок? Во-первых, - Смекалка, а во-вторых, - Добросовестная Работа. Ясно? Вот как надо строить дом! - гордо закончил Иа.
Все попрощались со счастливым хозяином дома, и Кристофер Робин пошел обедать со своими друзьями - Пухом и Пятачком. По дороге друзья рассказали ему об Ужасной Ошибке, которую они совершили, и, когда он кончил смеяться, все трое дружно запели Дорожную Шумелку для Снежной Погоды и пели ее всю дорогу, причем Пятачок, который все еще был немного не в голосе, только тирлимбомбомкал.
"Конечно, кажется, что тирлимбомбомкать легко, - сказал Пятачок про себя, - но далеко не каждый и с этим сумеет справиться!"

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В КОТОРОЙ В ЛЕС ПРИХОДИТ ТИГРА И ЗАВТРАКАЕТ

Винни-Пух внезапно проснулся в полночь и насторожился. Потом он встал с постели, зажег свечку и пошел к буфету - проверить, не пытается ли кто-нибудь туда залезть, но там никого не было, так что он, успокоенный, вернулся обратно, задул свечку и лег в постель. И тут он снова услышал Подозрительный Звук - тот самый, который его разбудил.
- Это ты, Пятачок? - спросил Пух.
Но это был не он.
- Входи, Кристофер Робин, - сказал Пух.
Но Кристофер Робин не вошел.
- Завтра расскажешь, Иа, - сказал Пух сонным голосом.
Но звук продолжался.
- ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! - говорил Неизвестно Кто, и Пух вдруг почувствовал, что ему, в общем, совершенно не хочется спать.
"Что это может быть такое? - подумал он. - У нас в Лесу бывает множество всяких звуков, но этот какой-то странный. Это и не пение, и не сопение, и не хрипение... Это даже не тот звук, который издаешь перед тем, как прочитать вслух стихи. Это какой-то незнакомый шум, и шумит какой-то незнакомый зверь. А главное, он шумит у самой моей двери. Очевидно, надо встать и попросить его перестать".
Винни встал с постели и открыл дверь.
- Привет! - сказал он, обращаясь неизвестно к кому.
- Привет! - ответил Неизвестно Кто.
- Ох! - сказал Пух. - Привет!
- Привет!
- А, это ты! - сказал Пух. - Привет!
- Привет! - сказал Чужой Зверь, недоумевая, до каких пор этот обмен приветствиями будет продолжаться.
Пух как раз собирался сказать "Привет! " в четвертый раз, но поймал, что, пожалуй, не стоит, и вместо этого он спросил:
- А кто это?
- Я, - отвечал Голос.
- Правда? - сказал Пух. - Ну, тогда входи!
Тут Неизвестно Кто вошел, и при свете свечи он и Пух уставились друг на друга.
- Я - Пух, - сказал Винни-Пух.
- А я - Тигра, - сказал Тигра.
- Ох! - сказал Пух. (Ведь он никогда раньше видел таких зверей.) - А Кристофер Робин знает при тебя?
- Конечно, знает! - сказал Тигра.
- Ну, - сказал Пух, - сейчас полночь, и это самое подходящее время, чтобы лечь спать, а завтра утром у нас будет мед на завтрак. Тигры любят мед?
- Они все любят! - весело сказал Тигра.
- Тогда, раз они любят спать на полу, я пойду опять лягу в постель, - сказал Пух, - а завтра мы наймемся делами. Спокойной ночи!
И он лег в постель и поскорее заснул. Первое, что он увидел утром, проснувшись, - был Тигра, который сидел перед зеркалом, уставившись на свое отражение.
- Доброе утро! - сказал Пух.
- Доброе утро! - сказал Тигра. - Смотри-ка, тут есть кто-то, точь-в-точь как я, а я думал, я только один такой.
Пух вылез из постели и начал объяснять, что такое зеркало, но едва он дошел до самого интересного места, Тигра сказал:
- Минуточку! Извини, пожалуйста, но там кто-то лезет на твой стол!.. ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! - проворчал он, схватил угол скатерти, стащил ее на пол, завернулся в нее три раза, перекатился в другой конец комнаты и, после отчаянной борьбы, сунул голову из-под скатерти и весело спросил:
- Ну, кто победил? Я?
- Это моя скатерть, - сказал Пух, начиная развертывать Тигру.
- Никогда бы не подумал, что ее так зовут, - сказал Тигра.
- Ее стелют на стол, и на нее потом все ставят.
- А тогда зачем она старалась укусить меня, когда я не смотрел?
- Не думаю, чтобы она очень старалась, - сказал Пух.
- Она старалась, - сказал Титра, - но где ей со мной справиться!
Пух расстелил скатерть на столе, поставил большой горшок меду на скатерть, и они сели завтракать.
Как только они сели, Тигра набрал полный рот меду... и поглядел на потолок, склонив голову набок. Потом послышалось чмоканье - удивленное чмоканье, и задумчивое чмоканье, и чмоканье, означающее: "Интересно, что же это нам такое дали?"
А потом он сказал очень решительным голосом:
- Тигры не любят меда!
- Ай-ай-ай! - сказал Пух, стараясь показать, что его это ужасно огорчило. - А я-то думал, что они любят все.
- Все, кроме меда, - сказал Тигра.
Сказать по совести, Винни-Пуху это было довольно приятно, и он поспешно сообщил Тигре, что, как только он, Пух, справится со своим завтраком, они пойдут в гости к Пятачку, и, может быть, он угостит их желудями.
- Спасибо, Пух, - сказал Тигра, - потому что как раз желуди Тигры любят больше всего на свете!
И вот после завтрака они отправились в гости к Пятачку, и Пух по дороге объяснял, что Пятачок - очень Маленькое Существо и не любит, когда на него наскакивают, так что он, Пух, Просит Тигру не очень распрыгиваться для первого знакомства, а Тигра, который всю дорогу прятался за деревьями, то вдруг выскакивал из засады, стараясь поймать тень Пуха, когда она не смотрела, отвечал, что Тигры наскакивают только до завтрака, а едва они съедят немного желудей, они становятся Тихими и Вежливыми. Так они незаметно дошли до дверей Пятачка и постучали.
- Здравствуй, Пух, - сказал Пятачок.
- Здравствуй, Пятачок. А это - Тигра.
- П-п-правда? - спросил Пятачок, отъезжая на стуле к противоположному краю стола. - А я думал, Тигры не такие большие.
- Ого-го! Это ты не видал больших! - сказал Тигра.
- Они любят желуди, - сказал Пух, - поэтому мы и пришли. Потому что бедный Тигра до сих пор еще совсем не завтракал.
Пятачок подвинул корзинку с желудями Тигре и сказал: "Угощайтесь, пожалуйста", а сам крепко прижался к Пуху и, почувствовав себя гораздо храбрее, сказал: "Так ты Тигра? Ну-ну!" - почти веселым голосом. Но Тигра ничего не ответил, потому что рот у него был набит желудями...
Он долго и громко жевал их, а потом сказал:
- Мимы ме мюмят момумей.
А когда Пух и Пятачок спросили: "Что, что?" - он сказал:
- Мимимите! - и выбежал на улицу.
Почти в ту же секунду он вернулся и уверенно объявил:
- Тигры не любят желудей.
- А ты говорил, они любят все, кроме меда, - сказал Пух.
- Все, кроме меда и желудей, - объяснил Тигра.
Услышав это, Пух сказал: "А-а, понятно!" - а Пятачок, который был, пожалуй, немного рад, что Тигры не любят желудей, спросил:
- А как насчет чертополоха?
- Чертополох, - сказал Тигра, - Тигры действительно любят больше всего-всего на свете!
- Тогда пойдем навестим Иа, - предложид Пятачок.
Все трое отправились в путь. Они шли, и шли, и шли и наконец пришли в тот уголок Леса, где

Далее...